http://ria-ami.ru/, Москва
14.02.14 21:42
619
Давид Мелик-Гусейнов: инвестиции в лечение диабета оправдывают себя
Давид Мелик-Гусейнов: инвестиции в лечение диабета оправдывают себя

Проблема сахарного диабета затрагивает миллионы россиян. Но из-за неоптимальной организации медицинской помощи государство теряет работоспособных граждан. О причинах такого положения дел и прогнозах развития ситуации в будущем РИА АМИ рассказывает директор некоммерческого партнерства «Центр социальной экономики» Давид Мелик-Гусейнов.

 Давид Валерьевич, давайте начнем со статистики. Можете ли вы привести данные о том, сколько в России насчитывается пациентов с сахарным диабетом?

 По официальной статистике, распространенность сахарного диабета составляет в популяции 1,7%. Но по данным Эндокринологического научного центра (ЭНЦ) Министерства здравоохранения, распространенность сахарного диабета в 34 раза выше, то есть реальная находится на уровне 7%. Половина пациентов приходится на Центральный и Приволжский округа.

Официальные данные распределения пациентов по возрасту такие: 30–39 лет — 0,3–1,01 %, 40–49 лет — 0,5–2,1%, 50–59 лет — 1,9–4,2%, 60–69 лет — 3,1–7,6%. Видно, что более всего сахарный диабет выявляется у людей в возрасте 40–49 лет, вполне дееспособных.

Во всем мире количество больных диабетом с 2000 по 2011 год кардинально увеличилось. Не стала исключением и Россия. В Российской Федерации абсолютное число людей, заболевших сахарным диабетом, выросло на 74%. По официальным данным, с 2000 г. до 2011 г. рост количества больных составил 1,525 млн чел. Но по экспертным данным цифры иные. Общее количество людей с диабетом, часто (до 36% случаев) нераспознанным, могло составлять на 2011 год от 9 до 12,6 млн человек.

По прогнозам ЭНЦ, к 2030 году таких больных будет до 14 млн чел. К такому росту должны быть готовы инфраструктура, врачи, бюджеты, которые надо адаптировать к ситуации. Кроме того, статистика тоже должна быть готова, поскольку у нас с ней действительно туго.

Ситуацию с диабетом описывает так называемое «Правило половин»: половина людей, живущих с диабетом, не знают о том, что у них есть сахарный диабет, а из тех, кто знает, только половина получает необходимые лекарственные препараты. Из тех, кто их получает, примерно половина компенсируется, то есть может снизить сахар крови ниже индекса 7 этими препаратами. Из тех же, кто компенсируется, примерно половина пациентов живут без побочных эффектов от этой терапии.

Такая картина наблюдается во всем мире, а не только в РФ, где компенсируется примерно 6% пациентов. Сахарный диабет 1 типа составляет 10% от всего количества пациентов.

 Как можно сегодня оценить экономическое и социальное бремя этой болезни?

– Диабет – патология системная. Лечение диабета связано с большими затратами, которые прежде всего касаются семьи самого пациента, но и государства тоже. При выстраивании жизни человеку с сахарным диабетом придется учитывать прямые медицинские расходы – это и амбулаторное лечение, и стационарное лечение. Кроме того, будут и прямые немедицинские расходы – обеспечение визитов к врачу, изменение образа жизни и питания (это и фитнес, и дополнительное питание, и специальная обувь). При осложнениях мы должны учитывать дополнительные непрямые расходы: потерю работы, поиск более удобной сферы занятости, снижение активности по основной работе. Для государства требуются инвестиции в лекарственное обеспечение, госпитальные койки, снижение доходов как последствие повышенной смертности этих пациентов. При сахарном диабете выдаются практически самые длительные больничные листы. По данным исследования DAWN2 (Diabetes Attitudes, Wishes and Needs 2), 46% семей отмечают негативное влияние заболевания близкого человека на семейный бюджет. Страшная своими осложнениями эта патология увеличивает частоту инфарктов и инсультов в 2–4 раза, ХПН – в 2 раза, наступление слепоты – в 10 раз, гангрены конечностей – в 20 раз, нарушение формирования плода – в 6 раз, сокращает продолжительность жизни на 10–20 % и увеличивает смертность в 2 раза. Данные по США показывают, что только прямые медицинские затраты на лечение пациента с сахарным диабетом в 2,4 раза больше, чем затраты на лечение пациента без диабета, и составляют более 13 тыс. долларов в год. Американские данные могу подтвердить российские тарифы на лечение осложнений диабета. Как побочный эффект осложненного сахарного диабета у больного развивается инфаркт, инсульт, нейропатия, нефропатия, ретинопатия.

 Сколько сегодня в РФ выделяется ресурсов для лечения диабета на каждого пациента, и есть ли расчеты, какие суммы рационально расходовать государству?

– Цифры здесь грустные, ведь количество больных по отношению к общей популяции примерно одинаково во всех странах мира и составляет 7–9%. У нас государство тратит 650 долларов в год на одного пациента с диабетом, что в 10 раз меньше, чем требуется для эффективного лечения. Теперь сравните показатели с другими странами: в Польше – 1 145 долларов, в Словении – 2 426 долларов, в Швейцарии – 7675 долларов, в Германии 5 040 долларов, в США – 8 487 долларов, даже страны, ранее близкие к нам по устройству здравоохранения, тратят на порядок больше. И все равно до 25% бюджета здравоохранения уходит на лечение диабета. Причем бóльшая часть ресурсов уходит на лечение осложненных форм диабета. Из них до 35% денег идет на лечение инфаркта миокарда как последствия сахарного диабета.

Обычно применяется так называемый показатель QALY, отражающий качество жизни пациента за год, умноженное на продление годов жизни. Этот показатель позволяет оценить вложения государства на одного пациента для групп больных и даже когорт населения. Государство измеряет, сколько оно готово заплатить за один год жизни больного, каков предел такой оплаты, то есть, начиная с какой суммы больной должен оплачивать лечение сам, и это честный принцип по отношению ко всем гражданам государства.

А у нас в программе госгарантий продекларирована медпомощь «вся, всем и бесплатно». Показатель QALY в цивилизованных странах для всех заболеваний таков: рентабельно расходовать в год менее 20 тыс. долларов, приемлемо – 20–40 тыс. долларов, погранично – 40–60 тыс. долларов, дорого – 60–100 тыс. долларов, неприемлемо – более 100 тыс. долларов. В РФ готовность платить за одного больного составляет 1,2 млн рублей в год на все лекарственные и иные лечебные технологии вместе взятые. Но самое обидное, что до сих пор мы лечим пациентов препаратами, эффективность которых не доказана с точки зрения медицины. И доля таких лекарств, которые не имеют под собой доказательной базы, на российском рынке достигает 40%.

 На каких принципах осуществляется сейчас финансирование здравоохранения в РФ и насколько финансирование сократилось в последние годы?

- Я категорически не соглашаюсь с тем, что государство сокращает финансирование здравоохранения. Я не госчиновик, и могу ответственно заявлять, что сокращается только доля федерального финансирования, то есть идут процессы перераспределения финансовых потоков, и расходы растут с 2012 г. Сейчас началось страхование неработающего населения и отчисление фиксированного ежегодного платежа в размере 40 млрд руб. в бюджет. В 2013 году на 30% были подняты зарплаты медикам, на что пошли деньги, полученные от увеличения тарифа взносов в ОМС на 2%, а это 230 млрд руб. Они пришли в систему. С 2013 года их начали тратить на обеспечение стандартов лечения, зарплату и питание пациентов. Ну и в дальнейшем доля федеральных денег в бюджете за 3 года снизится на 30%.

Бóльшая часть финансового потока будет идти через ОМС, превращаясь в одноканальное финансирование. А вот рост объемов финансирования действительно несколько замедляется. К 2020 году мы выйдем на цифру 5,4% ВВП, и это из всех источников. Таким планируется средний рост затрат государства на систему здравоохранения.

Сравнивая с США, Великобританией, Германией, конечно, это ничтожно мало. В 2013 году было выделено 3,8% ВВП на здравоохранение. Если добавим деньги потребителя, частные медуслуги, примерно выйдем на 4,8% – 4,9% от ВВП. Для сравнения: Беларусь тратит 5,8%, Молдова – 8% от ВВП. Конечно, их абсолютные объемы несопоставимы с российским объемом ресурсов, но процент ВВП на здравоохранение – это показатель внимания государства к отрасли.

К сожалению, сегодня здравоохранение само не понимает, сколько у него врачей, сколько пациентов. Потому получать дополнительные вливания из бюджета или транзакции в систему ОМС государство не готово. А верная статистика – это базис. Даже по основным нозологиям, которые приносят основной убыток государству, мы не знаем, сколько у нас пациентов. Иногда статистику намеренно «подчищают», чтобы получить приемлемые для руководства показатели. Лучше уж плохие, но истинные данные – по ним хотя бы можно делать правильные прогнозы. Иначе прогнозировать грамотно, сколько нужно лекарств, врачей или коек, невозможно.

В то же время от Алексея Улюкаева, Министра экономического развития РФ, мы знаем, что ситуация в экономике сегодня худшая с момента начала экономического кризиса 2008 года. По итогам сентября 2013 года, темпы экономического роста составили всего 1,8%. Потому регионы чувствуют себя все хуже, и их доходы по итогам года сократились на 2%, а расходы выросли на 5% за счет увеличения зарплаты бюджетникам, за счет выполнения некоторых социальных требований. Сейчас только малое количество регионов могут себе позволить дополнительные инвестиции в систему здравоохранения. Дотационные регионы, которых становится все больше, вкладывать деньги в развитие инфраструктуры здравоохранения не могут.

 Давид Валерьевич, но ведь федеральные власти выделяют ресурсы «в долг»... все равно не хватает дотационным регионам?

– Да, некоторые регионы под целевые проекты получают ресурсы «в долг». И самые крупные должники перед федеральным центром – это Москва, которая получила 14% ресурсов, Татарстан – 6%, Краснодарский край – 5%. Эти три субъекта забирают себе 26% финансовой помощи, и значит, распределение ее идет в целом неравномерно. Причины: Универсиада, Олимпиада. Плюс непрозрачность ситуации – многим регионам на федеральные дотации не приходится рассчитывать.

В РФ профицит по итогам 1 полугодия 2013 года составил 158 млрд руб., но его в целом создали тоже только три субъекта – Москва – 85 млрд руб., Санкт-Петербург – 51 млрд руб. и Сахалин – 22 млрд руб. Поясню, откуда взялись эти деньги. Этот профицит сформирован из налога на прибыль. Он значим для Москвы, Ханты-Мансийска, Ямало-Ненецкого региона и Санкт-Петербурга. При этом он неуклонно снижается и за последний год сократился на 20%.

Второй источник – налоги на доходы физических лиц, которые растут примерно на 12% в год и обеспечивают некоторую стабильность в регионах. Но увеличивается он искусственно, поскольку государство увеличивает зарплаты учителям, врачам, индексирует пенсии, это деньги из того же бюджета. Так что ситуация не улучшается, я бы сказал, а только усугубляется.

Налог на добавленную стоимость – это налог на бизнес. Его платят в основном Москва, Московская область и Санкт-Петербург. Есть налог на добычу полезных ископаемых, который платят нефтегазовые регионы, и доходы от которого идут на федеральный уровень. Каждый из налогов дает по трети доходов федерального бюджета.

Сейчас государство приняло решение все потоки здравоохранения пропустить через ФОМС. Для кого-то это хорошо, для кого-то – не очень, поскольку ФОМС – это «узкое горлышко», через которое будет «размазана» вся финансовая помощь внутри субъекта РФ. К 2015 году федеральных денег в системе лекарственного обеспечения не останется, вся прерогатива по обеспечению и закупкам будет передана в субъекты РФ. И поскольку с прошлого года упразднился муниципальный уровень системы здравоохранения, все закупки ушли в региональные областные центры. Так что здравоохранение в РФ станет полностью региональным. Предполагается, что регионы выделять денег на здравоохранение будут больше: инвестиции вырастут с 812,3 млрд до 1131,3 млрд руб., то есть на 39,2%.

 Что значит рационально расходовать ресурсы, которых недостает? Что еще важно для успешной организации лечения этой нозологии?

– Одно из решений – региональные целевые программы. Подходы бывают разные, к примеру, где-то принимают таргетную программу по диабету. Некоторые субъекты принимают программы развития здравоохранения, включая в них целевые программы по особенно важным нозологиям для развития данного региона с указанием конкретных результатов. И средства увязываются с конкретными достижениями здравоохранения, то есть от региона к региону нет унификации. Сильны и отличия при бюджетировании этих программ. Но в отношении неинфекционных заболеваний подходить по-разному, скажем к диабету, онкологии или сердечно- сосудистым болезням опасно. В таком случае мы получим пазл из 83 субъектов с разным подходом к одной патологии, и будут хорошие показатели в ряде регионов по выживаемости и продолжительности жизни и те, которые с такими показателями не справятся.

По статистике почти триллион рублей в 2014 году будет пропущено через региональные программы. В 2012 году в 81 регионе работало 278 программ, на которые было выделено 460 млрд рублей. В 2013 в 80 регионах работало 217 программ, и на них было выделено 775 млрд рублей. В 2014 году 66 регионах работает 163 программы, а стоимость их уже выросла до 900 млрд рублей. Из всех программ по социально-значимым болезням действовало только 22, по онкологии – 20, по туберкулезу – 14, по ВИЧ\СПИД – 13, по сердечно-сосудистым болезням – 12 программ. При этом диабет отдельно не выделен, он входит либо в раздел «другие», либо в «развитие здравоохранения».

Главное, что по-прежнему остается слабой инфраструктура. Даже обновленная она оптимально все равно не работает, хотя в каждом ЛПУ может быть и томограф, и маммограф. Низок уровень знаний специалистов в области технологий, статистики, отмечается информационный вакуум, фрагментарное отношение к проблеме. Специалисты остались необученными, а надбавки, которые платило государство, сейчас уже во многих регионах «оптимизированы». И в такой ущербной системе активно идет процесс замены дорогих лекарств на более дешевые, замена инсулинов. А проблема заменяемости лекарств особенно важна для диабета, поскольку заменять инсулины без ущерба для пациента не получается. Во всем мире к этому подходят очень строго и осторожно, и заменяют их не по письму ФАС, где нет медспециалистов, а подходят к каждому конкретному случаю отдельно. В РФ де юре позиция антимонопольной службы побеждает и замену проводят. Но если фармацевтическая заменяемость доказывается и биоэквивалентность нескольких имеющихся препаратов кое-как признается, но терапевтической эквивалентности при этом не наступает. Страдают пациенты, и как следствие компенсации сахара крови не наступает. А дальше проблемы, как я и говорил, нарастают как снежный ком.

– Как влияет сахарный диабет на демографическую ситуацию в России?

– Пациентов, живущих с сахарным диабетом, только по официальным данным у нас 1,5 млн. человек. И эти люди крайне нужны государству. Сегодня в стране проживает всего-то 141,5 млн человек, и всего 75 млн трудоспособных граждан. Россия стремительно вползает в демографическую яму 90х–2000х годов. Значит, через три года мы увидим, как еще более резко будет падать количество населения страны. И никакие материнские капиталы и никакие миграционные меры не спасут.

Значит, нужно продлить жизнь ныне живущих поколений, и под каждое поколение придумать свою программу. Пациентам же с сахарным диабетом нужна для продления жизни адекватная терапия. Но в здравоохранении просчитывается только «верхушка айсберга», а самое затратное остается «под водой». Мы видим количество упаковок лекарственных препаратов, а побочные явления, нежелательные реакции, расходы на лечение осложнений не просчитываются и год от года увеличиваются. Издержек получаем больше, чем затрат на лекарства и на инсулин. Но пациент слышит: «Лекарство слишком дорого», «Препарат не показан по диагнозу, есть другие эффективные препараты», «Препарат отсутствует на складе или в аптеке», «Нет денег по федеральной или региональной льготе». Если по медицинским показаниям положен препарат, то неважно, есть ли препарат в аптеке, входит ли он в список ЖНВЛС, согласно 323-ФЗ он должен быть предоставлен. К сожалению, решение о закупке принимается исключительно по ценовому фактору. Нет рационального подхода, основанного на логике и видящего все звенья цепочки затрат. На фармрынке есть проблема некачественной продукции. Оценивая биопрепараты – инсулины, мы видим это на наших пациентах. Государство зафиксировало 1 января 2014 года как срок, когда вся фармпромышленность должна перейти на международный стандарт качества GMP.

 Но ведь есть теперь стандарт лечения нозологии...

– Да, мы увлеклись в последнее время стандартами оказания медпомощи, но при этом проблемы возникают на стыке специальностей. Между узким специалистом и специалистом, который привлекается для лечения сочетанных патологий, упускается конкретный больной, и болезнь прогрессирует. Схемы лечения известны, но на выходе мы имеем грустную картину. В России были проведены два клинических исследования в 2011 и в 2012 году. В первом КИ было опрошено 115 пациентов (это дети, подростки, взрослые) с диабетом 2 типа. Оказалось, что 74% пациентов не компенсируются, у них гликированный гемоглобин выше 7. Второе исследование в участием 5 тыс. пациентов было проведено в 16 регионах Российской Федерации. Выяснилось, что 57,4% пациентов не компенсируются. Это – показатель качества лечения. Нужен не один максимально дешевый инсулин, а несколько инсулинов, соответствующих по соотношению цена/качество. Кроме прямой пользы пациенту, это позволяет противодействовать монополизации фармрынка. Но сейчас почти 400 тыс. человек получают базальные инсулины, а при такой терапии до 40% пациентов имеют уровень сахара больше 7,5%. Ни у государства, ни у бизнеса, ни у врача и пациента нет шансов, пока не будут доступными физически и по цене рациональные лекарственные препараты и технологии. Это должны осознавать российские регуляторы здравоохранения, хотя бы должен состояться перезапуск целевой программы по сахарному диабету, не говоря уже об организации изменений в фармпромышленности по выпуску препаратов для лечения сахарного диабета. К сожалению, наличие стандарта еще не решает других известных проблем. Только бюджетных ресурсов на все программы и нозологии не хватит. Так что финансирование будет идти через программы добровольного медстрахования и соплатежей. В некоторых регионах начинает появляться не лекарственное страхование, а первый его этап – лекарственное обеспечивание с элементами соплатежа.

Крайне актуальна проблема низкой квалификации врачей. Нехватка врачей при избытке людей, получивших медобразование. Мы проводим анализ статистики по Франции, Германии, Японии. В России на врача приходится 230–240 человек, в то время как на Западе – 450–460 граждан на одного врача. В России врач все время заполняет отчетные формы, которые не оставляют времени на пациента.

Так что пока, оценивая результативность программ по диабету, можно сказать, что битву за него медицина проигрывает, хотя и препараты в мире есть, и многие фармкомпании уже начали клинические испытания новых препаратов, и во многих странах проблему успешно решают. Будем надеяться на то, что контрактная система в сфере закупок товаров, работ, услуг, внедренная с 1 января текущего года, позволит уйти от исключительно ценового регулирования системы закупки лекарств. Что будут реально учитываться доказательность, предпочтительность, опыт использования препарата, сочетание цены и качества лекарства или инсулина. Что можно будет предъявлять предквалификационные требования к продукции. Это – новые возможности для врачей и пациентов. Только экономическая эффективность не может являться основным критерием целесообразности выбора медицинских товаров и услуг.

Источник: http://ria-ami.ru/read/25643


теги: диабет, статистика, мнение
Твитнуть

        
Защита от автоматических сообщений
Яндекс.Метрика